О! Как ты дерзок, Автандил! - Александр Иванович Куприянов

То ли он сам служил в десанте, то ли назвал так всю их компанию, собравшуюся на экскурсию в горы. В дороге мальчик понял, что дядя Автандил специально нарядился для его мамы. Он подавал ей руку, когда она садилась в джип. Что-то горячо рассказывал, размахивая руками, когда горы надвинулись к дороге справа и слева. На автостоянках он отгонял от нее навязчивых джигитов с пыльными папахами в руках. У водопада «Мужские слезы» Автандил набрал кружку хрустальной воды и, чуть ли не встав на колено, предложил маме мальчика напиться:

– Попейте мужского горя, Тамрико!

На кавказский манер он стал называть Тамару – Тамрико.

– О! Как вы остроумны, Автандил!

Почему-то в поездке они стали обращаться друг к другу на «вы».

– Вы, Тамрико, укройтесь пледом. В горах плечики сгорят.

– О! Как вы галантны, Автандил!

Плечики… Маме, похоже, нравилось произносить необычное имя – Автандил. С другой стороны, как она должна была его называть, Автандюша, что ли?! На пляже они свободно «тыкали» друг другу. Мальчику делалось неудобно от игры взрослых людей, ему до конца непонятной. Он как раз вступал в тот возраст, когда дети начинают стесняться своих родителей. И главное, почему не остановит глупые «вы» и «Тамрико» папа мальчика, историк Кольчугин?! Дядя Автандил между тем выбирал пакетики с чаем и баночки с золотистым медом у придорожных торговок для Тамары. Он себя вел так, как будто мама мальчика ехала одна на озеро Рица. Правда, дядя Автандил не забывал, на правах хозяина, подносить пластиковые стаканчики с «изабеллой» папе. Кольчугин с интересом наблюдал за ухаживаниями Автандила и совершенно не злился. Он выбрал момент и пошептал на ухо мальчику: «Мама нарочно меня злит…» С отцом девочки Лены из соседнего бунгало они по очереди прикладывались к походной фляжке. Добавляя к выпитому из пластиковых стаканчиков, презентуемых дядей Автандилом на остановках. Фляжка покрылась капельками. Словно вспотела. Мальчик попросил попить из фляжки, на него шикнули и дали глотнуть «Аква Минерале». Она была отвратительной на вкус и, самое противное, с теплыми пузырьками. В зеркало заднего вида дядя Автандил заметил, как мальчик чуть не поперхнулся. Из сетки-авоськи, на ходу, он достал бутылку боржоми и протянул мальчику. Вода в бутылке оказалась прохладной. Дядя Автандил пояснил:

– Дальнобойщики так делают… Бутылки оборачивают мокрым полотенцем и вывешивают их в авоське за окно автомобиля. На скорости бутылки охлаждаются. Пиво всегда холодное, ну?!

Он захохотал, гордясь своей находчивостью. Объяснение прозвучало не для мальчика, а, скорее, опять для его мамы. Автандил – дальнобойщик? Смешно! Он матрасы по пляжу таскает. Это брат его – дальнобойщик из Кагалыма. А мальчику, полуобернувшись на ходу, дядя Автандил сказал:

– Я же тебе говорил! Кока-колу не пей – только «тархун» и боржоми.

Мальчик заметил, что фляжку папа держит в термопакете. Улучив момент, он заглянул. Фляжка лежала, обложенная кусочками льда. Мальчик засмеялся. Отец очкастой девочки Лены, которая первой оценила штаб мальчика, Алексей Иванович, оказался человеком компанейским. Он сразу согласился на поездку в горы. И дочь взял с собой. Его жена, мама Лены, не поехала. Ежедневно она вставала только к двенадцати часам. Или даже к часу дня. На утреннее купание всегда опаздывала. Алексей Иванович пояснил:

– Светка у меня – богема! – И поднял вверх указательный палец.

Мальчик не совсем понимал слово «богема». Он думал, что так называют вздорных и капризных блондинок. Каждое утро Алексей Иванович выходил к морю и, пока не было людей – один только Нестор сидел на бревне, он брил свою голову налысо. По-бабьи повизгивая, плескал водой себе под мышки и нырял в набегающую волну. Клочки пены долго плавали в море. Они никак не могли утонуть. Алексей Иванович вылезал на берег и начинал делать зарядку. Он крутил руками – сначала в одну сторону, потом в другую. Когда крутил вперед, страшно таращил глаза и кричал, как будто каркал: «Икар, Икар, Икар!» А когда назад – то: «Дедал, Дедал, Дедал!» Он приглашал мальчика делать зарядку вместе с ним. И так же орать, выпучивая глаза. Мальчик спросил:

– А кто они такие, Икар с Дедалом?

Алексей Иванович пошлепал себя по свежей лысине и рассказал:

– Были два ханурика в Древней Греции, отец с сыном. Ну вот как вы с папой… Мечтали улететь с острова Крит. Слепили из перьев и воска крылья. У Икара крылья растаяли. Он упал в море рядом с островом Самосом и утонул. Кстати, не так далеко отсюда. Вы мифологию в школе еще не проходите?

Кое-что про мифологию, правда не греческую, а римскую мальчик уже слышал. На занятиях исторического кружка. Откуда его некстати попросили… Но почему они с папой ханурики, мальчик так и не понял. И вообще, разве можно летать с такими крыльями? Алексей Иванович был московским литератором. Как он иронично говорил сам про себя – графоман ковидной волны. И он собирал материал для новой повести. Дядя Автандил замолкал только тогда, когда начинал рассказывать папа мальчика, историк Кольчугин. О, Автандил! Тут он папе мальчика, мужу Тамрико, в подметки не годился!

На первой же стоянке – холмы еще не превратились в горы – повстречались с группой японских старушек в розовых кофточках и стариков в шляпках и плетеных сандалетах. Как-то они пробрались в Абхазию, презрев запреты своего японского минздрава и настоятельные советы императора сидеть дома. Впрочем, японцев, как и китайцев, сейчас встретишь на любой туристической тропе мира. И даже на Северном полюсе. Таможня Абхазии и граница в октябре еще не были закрыты. И холода еще не накрыли побережье. Стояла прекрасная бархатная осень. Группа японцев была похожа на вечных туристов, заметил папа мальчика. Он так и сказал про них:

– Разновидность вечных жидов, которые скитаются по свету.

Алексей Иванович засмеялся:

– Смелое утверждение!

Японцы делали селфи на фоне валунов горной реки и кормили бродячих собак. Собак набежала целая стая. Другие туристы собак прогоняли, а японцы кормили их какими-то кусочками. Доставали из пакетов. Гагра, которая, конечно же, тоже увязалась с мальчиком в горы, выскочила из джипа. Бродячие псы на нее не гавкали, Гагра была своей среди своих. Папа мальчика и тут не полез за словом в карман. Он прочел коротенько лекцию о собаках. Литератор что-то записывал за своим новым приятелем в блокнотике.

– В средневековую Японию собак привозили из Китая или Португалии, – рассказывал Николай Иванович.

Лицо его сначала порозовело, а потом раскраснелось. Японцы начали прислушиваться к непрошеному экскурсоводу. Юноша-абхазец им бегло переводил.

Кольчугин продолжил:

– Собаки номинально имели хозяев, но вплоть до конца шестнадцатого века они стаями жили на улицах. Исторические документы свидетельствуют: покровителем бродячих собак был сам император Японии!

Алексей Иванович победно поглядел на японцев. Дескать, знай наших! При чем